№ 3 (2019)

Статья посвящена анализу ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ, принятой 18 марта 2019 года и названной «законом о запрете оскорбления власти». Результат практического применения указанного закона представляется спорным и не соответствующим цели, для достижения которой он был принят. Поэтому предлагается следующий тезис: положения ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ не соответствуют нормам международного права, в частности Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, а также Конституции РФ. Проводится анализ действующих правовых положений законодательства, связанных с механизмами защиты чести, достоинства и деловой репутации в зависимости от субъекта, в отношении которого были нарушены указанные права. Анализируются особенности правовой защиты указанных прав публичных лиц и государственных служащих с точки зрения норм международного права, Конституции РФ и ГК РФ. Рассматривается вопрос о соответствии указанных изменений принципам свободы слова, политической дискуссии и установленным нормам международного права. В результате исследования автор делает вывод о негативных последствиях применения ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ, например, о том, что расширились привилегии органов государственной и муниципальной власти и их должностных лиц, появились дополнительные механизмы защиты их чести, достоинства и деловой репутации, в отличие от остальных граждан, что, по мнению автора, развитие демократического государства и гражданского общества.

В статье обоснована необходимость введения в российское уголовное законодательство понятия «уголовный проступок», описаны возможная процессуальная форма производства по уголовным делам, подпадающим под категорию «уголовный проступок», - дознание в протокольной форме, а также судебный порядок рассмотрения таких дел. В Государственную думу РФ внесен проект поправок в Уголовный кодекс РФ, а именно в ч. 2 ст. 15, в которой предлагают признать преступления небольшой тяжести, за совершение которых не предусматривается наказание в виде лишения свободы, уголовным проступком. Этот проект до сих пор вызывает много вопросов, так как законодатель не обосновал должным образом нужность и своевременность введения данного понятия, не указал, в какой процессуальной форме будет вестись производство по данной категории уголовных дел, подразумевая, что оно может осуществляться в форме простого либо сокращенного дознания, а также не обговорил судебный порядок их рассмотрения. Однако, если использование простого дознания при расследовании указанной категории уголовных дел не вызывает особых сомнений, то использование сокращенной формы производства дознания по преступлениям, признанным уголовным проступком, представляется спорным. Автор, обращаясь к истории российского уголовного законодательства и современному европейскому уголовному праву, обосновывает вывод о том, что введение понятия «уголовный проступок» своевременно и необходимо. Предложено утвердить такую процессуальную форму ведения указанной категории дел, ранее существовавшую в уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР и РФ и существующую в Европейском уголовном процессе, как протокольная форма производства следственных действий, а также судебный порядок их рассмотрения, взяв за образец опыт Белоруссии и Казахстана.

Для определения критериев выделения элементов структуры юридической ответственности рассматривается структура юридической ответственности в целом как явление, систему которого в общем виде можно представить как конгломерат тесно переплетенных элементов. Исследованы критерии, по которым возможно структурировать юридическую ответственность. Анализ различных теоретических трактовок и мнений ученых показал неоднозначность подхода к количественному и качественному набору критериев для выявления элементов структуры юридической ответственности. Для всех критериев выделения элементов структуры юридической ответственности, перечисленных в ходе исследования, характерно отсутствие системного подхода. Эту проблему можно решить путем применения отраслевого критерия. В результате исследования авторы пришли к выводу о том, что этот критерий наиболее целесообразно применять для выделения элементов юридической ответственности, так как он позволяет выявить точки взаимопроникновения и пересечения различных проявлений такого многообразного явления, как юридическая ответственность. К структурным элементам юридической ответственности следует причислить подсистему юридической ответственности, которая, в свою очередь, складывается из отдельных видов юридической ответственности; элементы системы, под которыми понимаются подвиды юридической ответственности; нормы юридической ответственности, которые представляют собой совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в пределах подсистемы или элемента системы юридической ответственности и определяющих правила поведения, принципы, цели, задачи и дефиниции отдельного вида юридической ответственности.

В статье рассматривается проблема определения понятия «самовольная постройка», раскрывается актуальность проблемы признания права собственности на незаконно возведенное строение на основании решения суда. Проанализированы основные изменения гражданско-правового регулирования в области самовольных построек: вопросы их сноса и легализации при определенных условиях, установленных законодателем. Исследуются нововведения в области объектов - самовольных построек и субъектов, вступающих в отношения, связанные с самовольным строительством. Представлены возможные усовершенствования законодательства в данной области. Процесс создания самовольной постройки сопровождается совершением правонарушения, а сама постройка - это результат правонарушения. Однако глубокий анализ выявляет неоднозначность проблемы. Поскольку в процессе создания самовольной постройки совершаются как гражданские, так и публичные правонарушения, правовые ответы на вопросы о сохранении постройки, в частности, связанные с возникновением на нее вещного права или с прекращением ее существования, формируются с учетом как гражданско-правовой, так и публично-правовой направленности поведения участников правоотношений, возникающих относительно самовольной постройки. На основе изучения мнения ученых автор приходит к пониманию самовольной постройки как гражданского правонарушения, поскольку самовольное строительство представляет собой противоправную деятельность по созданию объекта недвижимого имущества, между тем она легально признана способом приобретения права собственности. Сделан вывод о том, что специфика правового режима самовольной постройки призвана обеспечить экономические отношения, однако сам режим не должен позволять формироваться устойчивым моделям противоправного поведения. Сформулированные автором выводы и предложения позволят совершенствовать правовое регулирование отношений, касающихся самовольного строительства.

Исследуется вопрос развития парламентской ответственности как конституционно-правового института в системе науки конституционного права. Целью статьи является определение видов субъектов парламентской ответственности как ключевого элемента в установлении механизма законотворческого процесса. Актуальность исследования вопроса парламентской ответственности обусловлена необходимостью повышения качества законотворческого процесса. Мировой опыт развития парламентаризма порождает необходимость проведения исследований правового статуса субъектов парламентской ответственности как элемента законотворческого процесса. Проведены теоретико-правовые исследования парламентской ответственности как элемента законотворческого процесса. Парламентская ответственность на современном этапе развития теории права еще не получила свое признание и находит практическое обоснование в рамках политической ответственности, ответственности в конституционном деликте и дисциплинарной ответственности депутата. Исследование практики правового регулирования по структурированию палат федерального парламента и региональных парламентов позволило сформулировать виды субъектов парламентской ответственности. Предложения автора о разграничении типов парламентской ответственности будут способствовать совершенствованию законотворческой деятельности. Перспективы установления парламентской ответственности обоснованы в качестве ключевых основ правового регулирования законотворческого процесса. Выявлены причины недостаточности развития института парламентской ответственности. Так, развитию правовой основы по установлению мер парламентской ответственности препятствует отсутствие четкой характеристики субъектов парламента (коллегиальных и единоличных структурных компонентов парламента), что порождает неопределенность в установлении парламентской ответственности на различных этапах законотворческого процесса. Сделан вывод о необходимости разработки и правовой регламентации видовой классификации субъектов парламентской ответственности в целях упорядочения механизма по осуществлению законотворческих процедур в парламентах.