№ 1 (2023)

Несмотря на наличие достаточного количества научных работ по проблемам правосубъектности, считать данный термин разработанным и понятным преждевременно, прежде всего, ввиду отсутствия научно обоснованной теоретической концепции правосубъектности. На основе анализа доктринального и легального определения правосубъектности автор показывает выявленные противоречия в общепризнанном понимании этой категории, суть которых заключается в отсутствии согласованности с устоявшимися юридическими терминами – субъектом права, правовым статусом, правоспособностью и дееспособностью. Разрешая выявленные противоречия, автор приходит к выводу об исключительно отраслевом значении правосубъектности, обосновывая алогичность использования термина «общая правосубъектность», и в рамках теоретико-правового анализа уголовно-процессуальной правосубъектности показывает существующие связи и обусловленности между правосубъектностью и близкими по содержанию правовыми категориями – субъектом права и субъектом правоотношения, правовым статусом, правоспособностью и дееспособностью. Используя системный подход в исследовании уголовно-процессуальной правосубъектности, автор последовательно раскрывает процесс формирования правосубъектности, ограничивая сферу ее применения рамками правоприменения. Основываясь на результатах проведенного исследования, обосновывается необходимость разграничения понятий процессуальной правосубъектности, субъекта права, правового статуса и субъекта правоотношения, предлагаются авторские определения данных терминов. Формулируется понимание процессуальной правосубъектности как юридического свойства индивидуально-определенного участника судопроизводства, возникающего в результате приобретения им статуса субъекта права. В понимании субъекта уголовно-процессуального права обосновываются два аспекта: нормативно-правовой и правоприменительный. В нормативно-правовом аспекте субъект права – это обобщенное, абстрактное лицо, наделенное процессуальной правоспособностью и дееспособностью; в правоприменительной сфере субъект права выступает как индивидуально-определенное лицо, обладающее процессуальной правосубъектностью. 

Понимание, развитие и значение государственного суверенитета в международных и внутригосударственных отношениях – постоянная и актуальнейшая тема научных исследований. Однако в последние годы в зарубежной и российской науке укрепляется тенденция, направленная на дезавуирование концепции суверенитета как неотчуждаемой, неделимой и неограниченной власти государства, что приводит не только к научным спорам, но и к возрастанию напряженности на межгосударственном (международном) уровне. Вышесказанное определило цель работы: научное обоснование суверенитета как наиважнейшей, непоколебимой характеристики и основного признака государства, а также формирование концепции, в соответствии с которой государственный суверенитет необходимо рассматривать как политико-правовую аксиому, направленную на создание современного безопасного миропорядка. Сложившееся за несколько веков понимание государственного суверенитета включает в себя способность государства формировать и реализовывать самостоятельную, независимую и целостную внешнюю и внутреннюю политику, что означает верховенство государства во внутренней и внешней политике. Однако имеются существенные разногласия в понимании природы, объема, механизма реализации и иных факторов формирования и развития государственного суверенитета. В работе предпринята попытка осмыслить плюрализм взглядов на понятие «государственный суверенитет», выявить последствия искусственного снижения авторитета концепции государственного суверенитета, предложено обоснование недопустимости его дезавуирования. Автор приходит к выводу, что концепция государственного суверенитета действительно является важнейшим свойством любого государства и практически не зависит от влияния внешних факторов, т. е. суверенитет государства не может быть ограничен, так как это противоречит, прежде всего, его сущности, а принижение, призывы к отмене государственного суверенитета – опаснейшая тенденция, значительно повышающая уровень напряженности в мире. Государственный суверенитет – это символ, идейная основа мирового порядка и существования любого государства.

В статье рассматривается проблема определения понятия и характерных признаков конституционно-правовой категории «непосредственное народное волеизъявление», а также ее места в терминологическом корпусе отечественной науки конституционного права. Обосновывается тезис о синонимичности терминов «непосредственное народное волеизъявление» и «непосредственная демократия», дается определение этих понятий. Приводятся признаки форм прямой демократии, отличающие ее от смежных институтов конституционного права, а также специфические признаки ее высших форм – референдума и свободных выборов. Отдельно рассмотрены экстраординарные формы прямого народовластия – всероссийское голосование 1993 года, посредством которого была принята действующая Конституция Российской Федерации, и общероссийское голосование по вопросу одобрения поправок в Конституцию Российской Федерации 2020 года. Проанализировано содержание указанных конституционно-правовых институтов, выделены их специфические признаки. Указано, что эти институты имеют значительное сходство с федеральным референдумом, но обладают своими уникальными характеристиками, которые делают подобные электоральные процедуры наиболее подходящими для решения конкретных задач. Делается вывод о том, что институты непосредственного волеизъявления народа имеют приоритет над институтами представительного народовластия, а также о дуализме понятия «непосредственное народное волеизъявление», которое может рассматриваться в двух правовых значениях: как процесс или как результат реализации воли народа. Указывается, что основой реализации непосредственного волеизъявления народа являются три составляющих: субъект правоотношений; необходимость личного участия граждан; единство воли всех граждан и прямая взаимосвязь принятого решения с народным волеизъявлением.